Истории » Николай Гудим: воздушные шары, змейковые аэростаты на страже Владивостока
Моряка увлекло воздухоплавание
Николай Гудим родился в 1882 г. в Брянске в семье офицера, героя двух русско-турецких и кавказской войн. Это предопределило его дальнейшую судьбу: еще мальчишкой он стал питомцем Московского кадетского корпуса, по окончании которого в 1902 г. в чине мичмана распределяется на Черноморский флот. Однако вместо службы на корабле его увлекло новое дело - воздухоплавание: в Севастополе располагался учебный воздухоплавательный парк по подготовке первых русских воздухоплавателей. Мичман Гудим пишет рапорт с просьбой направить в это диковинное подразделение. Ему пошли навстречу. Уже осенью 1903 г. он заканчивает учебу и продолжает службу в новой ипостаси - в качестве воздухоплавателя. Когда зимой 1904 г. грянула Русско-японская война, Гудима с товарищами направляют во Владивосток.
В дальневосточном небе
Воздухоплавательная рота появились во Владивостоке накануне Русско-японской войны 1904-1905 гг. Состояла она из офицеров морского и сухопутного ведомств. Воздухоплавательный парк - несколько воздушных шаров и змейковых аэростатов - первоначально базировался на ипподроме в Гнилом углу (район Спортивной, где сейчас стадион ТОФ), но уже летом 1904 г. воздухоплаватели сменили место дислокации и перебазировались на Эгершельд. Старшим в их команде был инженер-капитан Постников.
На первых порах эти отчаянные парни производили пробные подъемы в небо, а затем стали выполнять конкретные задания: изучали плюсы и минусы системы обороны Владивостокской крепости и подступов к ней, наблюдали за морем, проводили поиск японских минных заграждений, вели метеорологические наблюдения, аэрофотосъемку и т.д. Совершали и свободные полеты, порой удаляясь от Владивостока на сотни километров.
Гудим быстро стал своим человеком и в узком кругу владивостокских воздухоплавателей. Здесь он познакомился с флотским прапорщиком Сашей Кованько, сыном Александра Кованько, стоявшего у истоков отечественного воздухоплавания (в Русско-японскую войну за успешные разведполеты над вражескими позициями старшего Кованько произведут в генерал-майоры). Младший Кованько пошел по стопам отца. Во время полетов у них случалось всякое.
К примеру, когда прапорщик Кованько с мичманом Гудимом поднялись в небо на аэростате «Чайка», в долине реки Лефу они напоролись на огромное дерево. Шар зацепился за ветки, корзина, в которой находились Кованько с Гудимом и двумя матросами, тоже. Самим выбраться и спуститься на землю не представлялось возможным. Стали кричать, палить из револьверов. Наконец подошли местные мужики, стали их снимать. Полдня на это дело ухлопали. Воздухоплаватели им «спасибо», а они ругаются: мол, летают тут антихристы всякие, креста на вас нет! У них, понимаешь, посевная, а их от дела оторвали. Аэростат же сняли только на следующий день, для чего потребовалось срубить дерево.
Летал мичман Гудим и на дальние расстояния, к примеру, до озера Ханка. И даже участвовал в боевом походе крейсера «Россия» к берегам Японии. После войны в силу ряда причин Гудим покидает воздухоплавательный отряд и продолжает службу на крейсере «Россия» вахтенным начальником. Вскоре выходит приказ о производстве его в лейтенанты флота. На «России» он совершает переход на Балтийский флот, где корабль должен был пройти ремонт и модернизацию.
В рядах пионеров русского подплава
Еще во Владивостоке Гудим знакомится с новым оружием войны на море - подводными лодками, которые впервые были обкатаны на Тихоокеанском театре боевых действий. И наш герой загорается новым рискованным делом. Прибыв на Балтику, лейтенант Гудим подает рапорт направить его в Либаву (Лиепая), где герой Русско-японской войны, бывший командир броненосца «Ретвизан» контр-адмирал Щенсович создал учебный центр первых подводников России. Питомцев у него сначала было немного: 7 офицеров и 20 матросов-добровольцев. Кого попало сюда не брали. Претендент в подводники должен был соответствовать следующим критериям, установленными Щенсовичем: «Каждый человек, выбранный на службу на лодках, должен быть высоконравственным, непьющим, бравым, смелым, отважным, не подверженным действию морской болезни, находчивым, спокойным, хладнокровным и отлично знающим дело».
Лейтенант флота Гудим соответствовал предъявляемым требованиям. Его приняли в отряд подводников, и он стал учиться «на самоубийцу», как называли тогда пионеров подводного плавания, т.к. служба на тех «доисторических» и весьма несовершенных субмаринах была очень опасной: лодки часто горели, тонули, взрывались. А уже летом 1907 г. Гудим вновь во Владивостоке. На сей раз в качестве командира подводной лодки «Скат» Сибирской военной флотилии.
Снова Балтика. Война
В 1910 г. лейтенанта Гудима переводят в Балтийский подплав. Он продолжает учиться сам и помогает осваивать профессию подводника новичкам, пожелавшим встать на эту нелегкую стезю. А на следующий год его назначают командиром большой субмарины «Кайман» (подводное водоизмещение 409 т, в то время как «Скат», которым до этого командовал Гудим, имел полное водоизмещение 177 т). В 1912 г. уже старшего лейтенанта Гудима, который зарекомендовал себя грамотным и опытным подводником, направляют натаскивать экипаж «Дракона» (однотипную с «Кайманом»), показавший весьма слабую подготовку на учениях.
Подводник Гудим, как и его товарищи, не только осваивает новое оружие, но и думает над тем, как наиболее эффективно его использовать. Так, с его подачи было внедрено новшество: специальные крепления для четырех мин на палубе надстройки позади рубки для их постановки на коммуникациях неприятеля. По его предложению на субмаринах стали устанавливать специальное устройство (так называемый шнорхель) для обеспечения работы дизелей в подводном положении. Правда, оно было еще несовершенно, как и те варианты, что уже были придуманы за границей. Впоследствии шнорхель доработали голландцы, установив на нем поплавковый клапан для предотвращения попадания воды в шахту вентиляции воздуха.
Летом 1914 г. начинается Первая мировая война. «Дракон» под командованием Гудима выполняет задачи по прикрытию морских подступов к Петрограду, участвует в боевых походах на коммуникации противника в Ботническом заливе. В начале 1915 г. капитан 2-го ранга Гудим получает новое назначение - командиром подлодки «Акула» (полное водоизмещение 475 т). Эта субмарина представляла собой окончательно сформировавшийся тип русской подводной лодки - однокорпусная, с размещением главного балласта в оконечностях и послужила прототипом для последующих лодок конструкции Бубнова типов «Морж» и «Барс».
В военную кампанию 1915 г. «Акула» под командованием Гудима проявила себя самой активной субмариной Балтийского подплава, проведя в море больше времени, чем остальные русские подлодки. «Акула» стала первой русской подводной лодкой, применившей метод поиска противника в море (до этого наши лодки просто ожидали противника на установленных позициях).
Последний поход «Акулы»
14 ноября 1915 г. капитан
2-го ранга Гудим получил новый приказ: произвести минную постановку в районе Данцингской бухты. «Акула», закрепив на палубе четыре мины, покинула базу и взяла курс в заданный район. Это был ее 17-й боевой поход. Вскоре начался шторм с сильным ветром и снежными зарядами. Больше лодку никто не видел. Вместе с 33 членами экипажа она пропала без вести, растворясь в море, словно кусок сахара...
«Акула» стала первой субмариной ВМФ России, погибшей в Первую мировую войну. Предположительно, она подорвалась на мине или же затонула в результате технической аварии. Так оборвалась жизнь 33-летнего блистательного офицера русского императорского флота Николая Гудима, которому удалось испытать и сказочное чувство свободного полета в поднебесье, и непередаваемые ощущения подводника, всплывшего с глубины, отдраившего верхний рубочный люк, выбравшегося на свет божий и, щурясь на солнце, жадно вдыхающего свежий морской воздух...
Исторический клуб, "Конкурент"
