старые фото, старые фотографии Владивосток, фото, старая фотография,  Владивосток фото, советские фотографии старые фото, старые фотографии Владивосток, фото, старая фотография,  Владивосток фото, советские фотографии

Истории » Жизнь мелкого гражданского чиновника во Владивостоке

История свидетельствует: жизнь мелкого гражданского чиновника на дальневосточной окраине Российской империи при царе-батюшке была сродни собачьей, и он зачастую или в конце концов спивался либо от отчаяния накладывал на себя руки. А ведь когда чиновников заманивали обживать эти глухие места, им сулили молочные реки и кисельные берега...

Евгений ШОЛОХ, специально для «К»

Жизнь до получки под проценты

Чиновничество Владивостока в былые времена, как писал современник, можно было условно разделить на две категории: высшее и низшее. «Занимающих солидные должности с крупными окладами можно было сосчитать по пальцам только одной руки. Другое дело относительно низшего чиновничьего персонала: мелких чиновников во Владивостоке 150-200 человек (на 1896 г.). Во всем же Приамурском округе (весь Дальний Восток) крупных чиновников около сотни, мелких же — тысячи три-четыре. Последние — народ большею частью многосемейный, получают же они сравнительно небольшое содержание: от 700 до 1000 руб. в год. При этом никаких вспомогательных источников у гражданских чиновников нет: он не получает ныне ни провианта, ни казенной прислуги, ни квартир, хотя взамен последних ему выдаются квартирные деньги (первоначально чиновничеству, прибывающему на Дальний Восток, полагались определенные бонусы, но затем многие из них были отменены, а цены на все и вся между тем в этих краях были немилосердны. — Прим. авт.).

В гражданском ведомстве нет ни ссудо-сберегательных касс, ни потребительских общественных складов, как у военных, им не делается даже 50-процентная скидка с тарифной платы при переездах на пароходах и по железной дороге. В трудную минуту гражданский чиновник достает деньги обыкновенно у ростовщиков за большие проценты. У ростовщика же (китайца или русского) он берет в кредит и предметы первой необходимости (муку, масло, чай, сахар и даже говядину), и мануфактурные товары для платья семье и себе. Нечего говорить, что торговец берет со своего покупателя большие проценты.

Получив месячное содержание, чиновник рассчитывается с долгами и до 21-го числа следующего месяца снова начинает брать в кредит»...

Раз в пять лет был праздник

Семья увеличивается, увеличиваются ее потребности и расходы, а содержание, увы, не прибавляется, и волей-неволей чиновник влезает в долги по уши и ждет не дождется получения крупной для него первой прибавки за пятилетнюю выслугу в размере годового оклада и полтора оклада проездных денег до места, где его завербовали пять лет назад кисельными берегами и молочными реками Дальнего Востока.

После получения долгожданных денежек в семье чиновника праздник: всем покупается новое белье и верхнее платье (до этого же времени зачастую не имелось даже самого необходимого); погашаются старые долги, дней на 10-15 улучшается питание — и только. Через две недели карман вновь пуст и чиновник, проклиная вербовщиков, власти и свою судьбу, вынужден опять идти к кредиторам... Надо заметить, что чиновнику ежемесячно к окладу шла-таки надбавка в 8-10 руб. Но она существенной роли не играла, а лишь позволяла, к примеру, увеличить потребление сахара на несколько фунтов (фунт — 440 г) да говядины килограммов на пять.

«Неудивительно, что жизнь чиновника полна всевозможных лишений, — писал современник. — Мать семьи, большею частью образованная женщина, одновременно и стряпуха, и прачка, и поломойка, и портниха, и швейка. Тем не менее, несмотря на все ее старания, концы с концами никак не удается свести: то одного нет, то другого, то третьего. При такой жизни жена чиновника, мать многочисленного потомства, в 30 лет выглядит уже пожилой женщиной, а в 40 лет и старухой».

Быт и досуг «маленького винтика»

Прибывший на дальневосточную окраину России чиновник вынужден был снимать жилье. Как правило, это была лачуга из двух небольших комнатушек и кухни. В одной комнате проживала мать семейства с детьми, в другой сам хозяин-чиновник, которую также использовали и как приемную для гостей. Обстановка в квартире была не то чтобы скромная, а просто очень бедная. Как писал очевидец, мебели почти никакой. Гардероб пуст. Ни столового, ни постельного белья, ни матрасов у детей не имеется. Спят на полу, на войлоке, укрываются ночью чем попало, только не одеялами, которых не на что купить...

Семейство обычно просыпалось в 6-7 часов. «После утреннего чая с хлебом и завтрака из рыбы с картофелем глава семьи идет на свою чиновничью службу. Тем временем жена готовит скудный обед, стирает белье или моет полы перед праздником».

Часов в 15-16 отец семейства возвращался со службы и, пообедав щами с кусочком говядины или же ухой из соленой рыбы, ложится отдохнуть на час или два. После сна и чаепития он брал в руки газету, как правило, какую-либо одну — «Ниву», «Родину» или «Свет» (иметь все три издания было не по карману). Потом принимал гостей или сам отправлялся в гости, т.е. занимался обычным для него времяпровождением — игрой в карты с параллельным употреблением спиртного (заметим, что знакомство и застолье велось у них только со своим братом — гражданским чиновником). Чиновник, как пишет летописец, «постоянный посетитель карточных вечеров и других подобных собраний, где карты и сивуха играют главную роль, и в конце концов он становится хроническим алкоголиком и картежником. Если же он как-то удержался от алкоголизма, то его ожидает чахотка или обычный для чиновников геморрой». Устав от такой жизни, безвыходности и долгов, чиновник нередко сводил счеты с жизнью, оставляя на произвол судьбы семью, которой помогать никто не собирался.

Судьба детей предопределена кошельком родителей

Изучавший жизнь и быт чиновничества того времени современник отмечал, что государство ни гроша не дает гражданскому чиновнику на воспитание его детей, как это делается в отношении служащих военного ведомства. Не выделяют ему средств на воспитание детей и общественные и благотворительные общества (к примеру, стипендии, находящиеся в распоряжении тех и других учреждений). Давать же образование детям на свои средства чиновнику немыслимо.

Впоследствии же, после выслуги в 10-15 лет, хотя чиновник и имеет на это какие-то средства, заниматься воспитанием детей уже поздно, т.к. мальчики к этому времени превращаются в молодых людей, а девочки в девиц-невест, и чиновник волей-неволей ограничивается для своих чад приходским или двухклассным городским училищем, и затем его сын поступает, как и его отец, допустим писарем, почтальоном или почтово-телеграфным чиновником 6-го разряда. В 25-30 лет он уже завзятый алкоголик и картежник. Дочек же папа с грехом пополам научит грамоте, а мама стряпать, шить, вязать чулки, мыть полы, стирать белье — вот и все их образование... Средств же вернуться на историческую родину — в Центральную Россию, как правило, нет. Да и кто и что их там спустя столько лет ждет?

Как провожают пароходы...

Нередко от местной мертвящей скуки, ностальгии по отчим местам чиновники (равно как и другой люд, офицеры), «приняв на грудь», приходили на пристань, откуда уходили пароходы Добровольного флота в Европейскую Россию. И с болью в сердце и слезами на глазах (кто-то откровенно плакал, не стесняясь слез) с завистью и тоской смотрели на улыбающиеся, счастливые лица тех, кто покидал эти места.

Случалось, некоторые «из провожающих» пароходы не выдерживали этой картины и сводили счеты с жизнью прямо на причале...

«Странная вещь! — писал очевидец. — Мне не раз приходилось присутствовать при отходе из Владивостока судов в Европейскую Россию, и я ни разу не видел на лицах отъезжающих ничего, кроме блаженной улыбки. Ни одной слезинки на прощание. Ни одного сожаления в адрес оставляемого края! Все помыслы, все мечты и надежды направлены в сторону далекой матушки-России. Край, продолжительное пребывание в нем — все забывается с последним свистком парохода, долголетние связи с окраиной так легко, так охотно порываются со спуском трапа с борта корабля.

Не в этом ли причина многих несовершенств, которыми столь изобиловала наша далекая и почти позабытая окраина? Не здесь ли источник, причина и объяснение того равнодушия и бездушия, о которых нам приходится слышать из уст старожилов и летописцев этого юного края и с которыми здесь делается почти всякое дело?»

Такова в общих чертах была жизнь основной массы мелкого гражданского чиновничества (да и других простых людей) на дальневосточной окраине Российской империи в 70—90-е гг. ХIХ в. Сравните ее с жизнью сегодняшнего госчиновника и, как говорится, почувствуйте разницу.

Источник: www.konkurent.ru

© 2006-2024, Старые фотографии Владивостока, старинное фото Публикации
Проект: РИА PrimaMedia. Дизайн сайта — ЦРТ

старые фотографии, фотографии Владивостока